Рон Фридман — укротитель искусственного интеллекта
Когда ведешь авторскую рубрику, сложно представить, кто станет следующим героем твоего интервью, чем он будет заниматься. Удивить читателя задача №1 в моем ремесле. К выбору надо подходить с умом, писать о том, о чем не писали. И говорить с теми, кто знает толк в интересных вещах, например — в искуственном интеллекте. Вам же интересно, захватит Скайнет планету или нет? Если что — это штука.
Так вот, я сходил в гости Рону Фридману – молодому ученому, изучающему искусственный интеллект. Рон — CEO компании Sincere Tech. Sincere Tech применяют современные технологии в современной жизни. Их команда создала прогрессивную систему анализа данных на основе электрокардиограммы и прочих показателей человека. Система вычисляет эмоциональное состояние человека, может идентифицировать личность на основе сигналов организма, но самое главное – анализирует состояние здоровья человека и выявляет болезни на ранних стадиях. О том из чего состоит эта система, где её можно применять и как она изменит мир — прочитайте ниже, в интервью.
Здравствуйте, Рон. В статье о проектах конкурса GIC мы писали о вашем медицинском приборе, который на основе сигнала ЭКГ рассчитывает общее состояние здоровья человека.
Давайте по порядку. Прозвучало то, что это медицинский прибор – это не так. Это фитнес-трекер. Фитнес-трекер будущего. Что на сегодня предлагают известные производители? — В первую очередь — это трекинг активности человека. Банально берется акселерометр и по нему пытаются вычислить кучу паттернов: человек бегал, ходил, сидел, как человек спал и так далее. И назвали это: умный сон, умный будильник и всё прочее.
Это первый перечень услуг, который предоставляет фитнес-трекер. Второй — все что связано с пульсом. Притом пульс измеряется непрямым методом. А ведь есть разница между кардиограммой и пульсом. Пульс всего лишь один из перечня показателей, который мы берем из сердечного ритма. Мы прекрасно понимаем, как тяжело построить какие-то серьезные предсказания лишь по одному показателю. Я вам рассказал, что происходит на рынке носимых технологий — в трекерах вмонтированы пульсометр и акселерометр. И все. Остальное — маркетинг, красивые названия и красивые браслеты. Кто-то добавил переключение музыки, кто-то сделал часы, кто-то сделал секундомер – ничего нового не придумали. И вот то, чем мы занимаемся, в чем наше ключевое отличие – это фитнес трекеры следующего поколения. Мы анализируем серьёзный, конкретный медицинский сигнал — ЭКГ .
Как вы планируете его продавать?
Мы же сделали трекер. То есть мы «трекаем», измеряем человека. Но трекать человека с помощью акселерометра, GPS или пульсометра — звучит немного лицемерно и немного смешно. Чтобы трекать здоровье человека, нужно взять какой-то из его медицинских сигналов – это может быть электрокардиограмма, энцефалограмма.Нужно брать какой-то полноценный сигнал, который используется в медицине, и демократизировать его. Все технологии, которые мы видим, ничто иное как демократизация или «диджитализация» технологий, которым уже 20 лет, просто раньше они были малодоступны. Скрининги ЭКГ были и раньше, но только в больницах. Мы просто взяли и поместили кардиограф на ваше запястье. Вопрос: что делать дальше с этим сигналом? Кстати, почему это не медицинский прибор — по качеству сигнала он медицинский, но у него нет медицинской сертификации, он не используется в медицине, он не предназначен для лечения. Мы его называем medical grade. С помощью жизненно важного сигнала и machine learning (машинного обучения – англ.) есть возможность считывать более фундаментальные закономерности: уровень стресса организма, энергию, продуктивность, эмоциональный интеллект и т.д. Это все делается на основе медицинского сигнала, который исследуется уже более 100 лет (первый прибор для регистрации ЭКГ сконструировали в 1903 году – прим. автора). Вот наше ключевое отличие. И опираясь на него мы планируем продавать свой продукт.
Как продавать будете понятно, следующий вопрос – кому? Кто ваши потенциальные клиенты?
Люди, которым интересно свое здоровье. Которые не просто трекают передвижение и какие-то несерьезные показатели. Не обязательно больные люди, тут важно различать больных людей и людей, которым просто интересно свое здоровье. Для больных людей этот прибор крайне полезен, потому что это портативный электрокардиограф, а в будущем, то есть в следующей версии он будет измерять давление без муфты, без прижимания руки. Опять же, только с помощью математики, без каких-либо супер-приборов. То есть опять же основное преимущество – это низкая цена, себестоимость продукта — 10 долларов. Мы хотим сделать его очень доступным.
Вы хотите распространять Medical Grade во всем мире или только в Украине?
Украина будет частью стратегии в масштабах мира. Однозначно, он будет поставляться в первую очередь в В2В сегменте, для больших компаний. Есть определенная бизнес модель, мы особо не распространяемся сейчас, так сказать, корпоративная тайна. Суть и основные критерии продукта: понятный, дешевый простой и значимый. Он должен иметь конкретную ценность для человека, конкретную значимость. Это не просто фитнесс-браслет, красивый и стильный, с шагомером и часами. Хотя замечу, что стандартные функции мы не убираем. Умный будильник, шагомер, пульсометр, умный сон, трекер — это все будет, но мы увеличиваем ценность продукта.
Мир очень быстро меняется, становится технологичным. И в сферы, вроде энергетики или банковской сферы, входит искусственный интеллект. Нефть умирает, но появляется солнечная энергия. И вот посмотрим на сферу производства носимых средств, конкретнее – часов. Люди ведь сотни лет носят часы. И когда-то наручные часы были крайне полезны — у людей не было другого способа посмотреть время. Но часы, как аксессуар, на протяжении этих лет стали элементом роскоши. Часами люди подчеркивают свой статус. Теперь же, в эпоху перемен, мы из всего хотим извлекать пользу. Мы становимся прагматичными. Нам не нужен телефон, который будет только звонить. Нам нужен телефон с выходом в интернет, для поддержки контакта в социальных сетях, который может фотографировать, записывать звук и так далее. Повышаются требования к рынку и к товарам, которые рынок предоставляет. Я считаю, что размещать на руке только часы исключительно с функцией часов – уже не актуально. Со мной, условно, согласились инженеры Apple и три года назад придумали iWatch. Но iWatch не принес той значимости, ценности, которой все ожидали. И рынок умных часов в целом считается довольно просевшим. Умные часы не взорвал так, как в свое время взорвали мобильные телефоны, как взорвали лэптопы. Кому-то «зашло», кому-то не «зашло». Но все говорят, что это не революция. Потому что использовали не правильную парадигму – они сказали: «а давайте мы просто уменьшим телефон и впихнем его на запястье, там будут уведомления, мобильный интернет и все такое». Я считаю более фундаментальной идеей, если на руке человека будет то, что следит за его здоровьем. То, что приносит реальную пользу. И не важно – это будет «смартвотч», классические часы или просто трекер.
Браслет было создан, грубо говоря, случайно. У нас был огромный модуль искусственного интеллекта и модуль анализа, который собирал данные. Но у нас не было датчиков для более фундаментальных исследований. Не было тех носимых устройств, которые снимали показатели ЭКГ. А у нас куча разработок под это – эмоции, аутентификация личности, анализ стресса. Честно — мы психанули и сделали устройство только для нашего RND. А потом поняли, что если сделать датчик дешевым и надежным, а еще и симпатичным – то это большая ниша, достаточно серьёзный кусок рынка. И даже если все пойдут в сторону такой электроники, мы от этого ничего не потеряем. Гораздо ценнее облачная инфраструктура, которая анализирует данные, дает советы, помогает людям выявлять болезни на ранних стадиях, изучает ритм сердца, улавливает стрессовые зоны. Облачная инфраструктура в разы ценнее самого датчика. Повторить такой датчик – не сложно, но наша технология запатентована. Компании уровня Apple и Xiaomi в следующих поколениях могут его просто встраивать в свои датчики. Я очень надеюсь и смело заявляю, что до конца года мы хотим продать 100 тысяч устройств. Это наш большой план. И пока что все идет по плану.
В Ваш продукт входит браслет, мобильное приложение и центр вычислений. А может ли другая фирма, например, Apple, взять в лизинг ваш патент и сделать свое устройство. Смогут ли они использовать Вашу сеть или Ваш вычислительный центр?
В первую очередь мы смотрим в Open Source (имеется в виду доступность произведения и материалов, использованных для его создания, по свободной/открытой лицензии – прим. ред.). Есть набор деталей, есть четкое описание того как он работает. Мы хотим упростить датчик настолько, чтоб этот датчик был максимально распространен. Что касается вычислительного центра — у него закрытая структура. но мы рассматриваем предоставление услуг нашего вычислительного центра в аренду крупным компаниям.
Будет ли это устройство требовать абонентскую плату за пользование, учитываю столь дешевую стоимость?
Смотрите… Будет, но не совсем стандартно. На базовый функционал, чтобы измерять стандартные показатели – не будет. Но поскольку мы работаем в B2B сегменте, для компаний, которые хотят измерять своих сотрудников, будет платный аналитический функционал. Без более системного подхода простые измерения не продуктивны. Наше облачное решение придёт на помощь большим клиентам, которые увидят общую статистику состояния персонала. А приложение на основе аналитики данных сможет давать руководителям советы по управлению персоналом. Сотрудники компании будут носить этот датчик, датчик будет считывать оговоренный перечень показателей и на основе полученной информации руководители отделов или HR`ы смогут выстраивать стратегию управления отделом. Психологическое состояние отдела, эмоциональное состояние отдела, уровень стресса – все эти показатели будут доступны заказчикам. Если бы люди могли измерять свою продуктивность, свой уровень энергии – мы бы лучше распоряжались своим временем. У Вас бывает такое, что Вы проснулись вялым, обессиленным. И нужно бороться тем или иным образом с этой энергетической истощенностью. Продуктивность – это конкретный показатель, её можно определять.
Говоря о доступности данных для руководителей, можно ли с помощью Вашего устройства определить лжет ли человек?
Вот! Я сказал, что мы ориентированы на Open Source, но не раскрыл тему полностью. В последний год поступило достаточно большое количество кейсов, которые нам предлагают внешние специалисты: психологи, нейрофизиологи, терапевты, кардиологи. Но все эти кейсы моя команда обработать просто не в состоянии. Для того, чтобы провести исследования нужно собрать фокус-группу, проанализировать данные… И такое исследование занимает 3-4 месяца. Так что мы хотим сделать наше устройство открытым для сторонних разработчиков. И мы готовы предоставить свои знания или свои решения для анализа, а дальше – лучшие умы мира, пожалуйста, пользуйтесь, создавайте, анализируйте.
Конечно, я бы не сказал, что детектор лжи — это панацея. И я бы не сказал, что он идеально работает. И есть куча способов его обмануть. Но он действительно работает на основе ЭКГ, и наше устройство можно оптимизировать и встроить функцию детектора лжи. Только это отдельная задача для отдельного бизнеса.
В этом и состоит изящность нашей бизнес модели, что есть ядро. А уже вкруг это ядра можно выстраивать бесконечно количество малых бизнесов. Сейчас таких бизнесов уже три. И каждый из трех показал свою работоспособность.
Для решения каждой бизнес-задачи нужно собрать группу исследователей. Поэтому мы строим вокруг себя коммьюнити ученых, которые смогут решать различные задачи. Мы даем им наше устройство, которое можно собрать на коленке, грубо говоря. Пускай без нашего дизайна, главное, что датчик будет снимать те же данные, а этого достаточно для исследований. Приведу пример. Некая американская институция, которая занимается исследованием влияния алкоголя на людей, выставили грант на 200 тысяч долларов. Им нужен прибор, который не инвазивно (без внедрения в организм — прим. автора) мог бы определять уровень алкоголя в крови человека. И мы кейс этот не плохо решили.
Как решается подобная задача: мы собираем фокус-группу, чтобы отследить зависимость между ЭКГ уровнем промилле. Нам нужен прибор, который снимает сырой сигнал ЭКГ, вычислительный центр, который может определить зависимость, и группа людей, во время эксперимента употребляющих энное количество алкоголя с требуемой периодичностью. И подобные исследования могут проводить участники нашего коммьюнити для решения социальных или коммерческих задач.
Вы уже разрабатывали кейс для людей, которые занимаются работой повышенного риска? Для шахтеров, нефтяников, полярников…
Нет, не разрабатывали пока. У нас не задача разработать и продать кейс. Мы разрабатываем ядро, платформу. Мы даем инструмент или инструменты. Есть амбициозное сравнение: Фейсбук – это платформа. И эта платформа предоставляет инструменты. А люди используют эти инструменты и эту платформу чтобы построить свой бизнес. И люди самостоятельно лучше построят свой бизнес. Если бы Фейсбук заставлял людей строить свой бизнес только через стримы — принесло бы это успех? Маловероятно. Но Facebook предоставил возможность стримить и журналисты, лидеры мнений начали стримить, и это принесло им определённый доход. Мы тоже делаем инструмент, ведь гипотез и методов применения такого инструмента достаточно. Только на протяжении этого интервью мы придумали две новых гипотезы. И если пообщаться со специалистами извне, то появится еще множество задач и гипотез.
Под исследование каждой гипотезы мы пишем новую систему. Мы уже много-много раз обучали наши нейронные сети для конкретных задач. И сделать это n+1 для новой задачи — гораздо проще, ведь у нас есть опыт.
Люди участвуют в процессе анализа данных?
Нет. Это нейронная сеть, набор алгоритмов – вполне конкретная, понятная вещь. Распиаренная вещь. Когда я учился в ВУЗе, моя специальность — математические методы системного анализа — была не особо популярна. Нейронные сети, машинное обучение – никто не говорил об этом несколько лет назад. Попасть на такую специальность было гораздо сложнее, но перспективнее считалось пойти в сферу IT, на программную или системную инженерию. А вот сейчас я заканчиваю ВУЗ, и такие понятия, как искусственный интеллект, нейронные сети, data mining, data science — термины, которые на каждой конференции произносит каждый «уважающий себя специалист».
И тут мы учитываем еще один фактор. Когда все эти термины стали на слуху, то появилось множество доступных решений – интуитивных интерфейсов, упрощённых языков программирования — благодаря которым через 10 лет каждый сможет стать data-scientist. Демократизация технологий очень важна. Например, интернет вещей уже прошел стадию демонитазации и диджитализации. Каждый из нас может за 100 долларов купить пачку сенсоров, датчиков, процессоров и создать умный дом. Единственное чего еще нету в интернете вещей – это демократизации знаний, не каждый человек сможет создать его самостоятельно. И вот сейчас Fractal, наш проект (проект Университета Сингулярности, в котором преподает Рон – прим. ред.) занимается демократизацией последнего элемента – знаний. И это большая рыба, большой куш. Благодаря демократизации знаний каждый школьник сможет построить в своей комнате ферму с датчиками контроля влажности, температуры, давления. 15 лет назад профессия системного администратора была весьма редкой, но теперь каждый школьник сам себе сисадмин. Вот это и есть демократизация знаний. Сейчас эту стадию проходит интернет вещей, а через некоторое время её пройдут и нейронные сети.
Сколько человек работает в вашей команде? Чем они занимаются?
Около 15. У нас продуктовая компания, эти 15 человек занимаются разработкой нашего продукта. На данном этапе у нас есть внутренняя команда разработчиков и есть ряд партнеров, которые занимаются продажами, производством в Китае, промышленным дизайном.
Тут нужно и важно уточнить, как работает наша команда в контексте того, чем мы отличаемся от других стартапов с браслетами. У них в центре производства сам датчик. У нас в центре – облачная инфраструктура, система вычислений, тестирование гипотез. И работа над ядром, над центральным элементом, закрывается усилиями 15 человек. А вот остальные наши партнерские разработки — анализ эмоций, кибер-безопасность, исследования, связанные с алкоголем — закрываются внешними партнерами, каждый проект по отдельности и в частности. И с этими внешними партнерами, мы, условно, получаем отдельный бизнес по каждому проекту.
И сколько лет вы уже этим занимаетесь?
Начинали мы еще в 2014 году, втроем — я и еще два со-основателя. Начинали мы с курсовой работы, исследования вылились в бакалаврскую работу, а после — наш проект вылился в бизнес. Так что можно сказать, что конкретно бизнесом, предпринимательством — мы занимаемся год.
На данный момент у Вас уже есть источники доходов не от грантов?
Кстати, грантов и внешних инвестиций вначале не было. Все делалось за свои деньги.
Если вы делали все за счет личных ресурсов, скорее всего у Вас возникали сложности с подбором команды? Как команда строилась?
Команду мы подбирали по мотивации. В Украине, знаете, «айтишники» делятся на три большие категории: те, кто идет работать в крупные компании, те, кто идет работать в маленькие компании и те, кто создает свои маленькие компании, свои стартапы. На момент моего выбора рода деятельности, не было никаких стартапов или команд, которые бы занимались чем-то, похожим на то, что мы делаем сейчас. Знаете, как говорят: если революцию нельзя остановить — её нужно возглавить. Вот мне пришлось возглавить, условно. Вот по поводу стартапов, есть такой момент, который мне не нравится.
В Украине людей научили: сделайте презентацию, прототип, прийти к инвестору, взять денег, арендовать офис в центре Киева, нанять команду, сделать крутой брэндинг, ходить по конференциям, пиарить свой продукт… И так пока не закончатся деньги. А когда закончаться деньги — желательно уже иметь какой-то новый прототип, чтобы пойти к инвестору, взять деньги… И так по кругу, до бесконечности. Мне эта бизнес-модель крайне не нравится. Гораздо проще сделать продукт, начать его продавать, найти хороших партнеров. Ведь партнер тоже может дать денег, а еще и экспертизой помочь. Так гораздо интересней, чем брать деньги у каких-то фондов. Хотя я не могу сказать, что я противник венчурных фондов, поймите меня правильно. Просто я считаю, что это нужно делать осознанно и четко понимать, на что ты подписываешься. Если это все пойдет успешно, то будет обидно, когда на момент выхода из компании у основателя в руках окажется 3% акций. Это по-настоящему обидно.
Мы уже писали о проекте Рона в рамках статьи про GICUkraine2017. Если вы хотите прочитать большое интервью еще с кем-то из конкурсантов, пишите нам.
Вопросы: Вениамин Крыжановский
